Введение
В современном обществе по-прежнему актуальной является проблема алкоголизма, по данным Министерства здравоохранения и Росстата в 2024 г. потребление алкоголя в Российской Федерации составило восемь литров чистого спирта на душу населения. Длительное потребление алкоголя приводит к тяжелым сомато-неврологическим, психическим расстройствам, а также к отрицательным социально-психологическим последствиям не только для аддиктов, но и для их ближайшего семейного окружения. Отмечается, что в семьях, в которых присутствует один зависимый родитель, наблюдаются дезадаптивные поведенческие стереотипы, эмоциональная депривация, непоследовательность и непредсказуемость жизни, жестокость во взаимодействии, запреты на выражение собственных чувств и потребностей. Данная категория близких обозначается в литературе как «взрослые дети алкоголиков» (далее ВДА), выделенная в связи с наличием у них признаков социально-психологической дезадаптации и психопатологической симптоматики. У таких детей с раннего возраста формируется установка, которая ограничивает их способность к самовыражению и доверию к окружающим, что может способствовать развитию и формированию алекситимии [1,2,3].
Изучение алекситимических паттернов этой группы людей имеет особое значение для понимания особенностей их психического функционирования в связи с тем, что алекситимия является психологическим фактором развития психосоматической, аффективной патологии, психических и поведенческих расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ. В соответствии с этим, целью данного эмпирического исследования являлось изучение проявлений алекситимии, в также установление их взаимосвязи со стилем воспитания у лиц, выросших в семьях с зависимым родителем.
Материалы и методы исследования
В исследовании приняло участие 30 студентов Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова, из них 10 студентов – обучающиеся гуманитарного профиля, 20 – естественно-научного профиля – группа 1 (N=30), имеющие одного зависимого от алкоголя родителя (отец) и относящиеся к категории ВДА, средний возраст составляет 22±3 (Me – Q3-Q1) года; гендерный состав группы: женщины – 15 человек (50%), мужчин – 15 человек (50%), по этническому признаку 10 человек русские (33,3%), 20 – якуты (66,6%); контрольная группа состояла из 31 студента Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова, из них 14 студентов – гуманитарного профиля, 17 – естественно-научного профиля – группа 2 (N=31), без зависимого родителя, средний возраст составляет 22±2 (Me – Q3-Q1) года; гендерный состав группы: женщины – 15 человек (50%), мужчин – 15 человек (50%), по этническому признаку 11 человек русские (36,6%), 20 человек якуты (63,3%).
Значимых межгрупповых различий по социально-демографическим характеристикам не было обнаружено, все студенты из полных семей.
Для определения принадлежности студентов к группе ВДА использовался Скрининг-тест на определение наличия синдрома взрослого ребенка алкоголика CAST (синдрома ВДА), разработанный Дж. М. Пилатом, Дж. У. Джонсом, в русскоязычной адаптации А.И. Тащевой, С.В. Гридневой (2014). Методика состоит из 30 вопросов, связанных с реальностью семейного бытия и болезненных негативных переживаний. Выявить, относится ли респондент к группе ВДА можно по количеству общих баллов. Баллы, распределённые по 4 аспектам, выявляют наиболее травматичные для опрашиваемого аспекты семейных взаимоотношений, связанные со злоупотреблением алкоголя хотя бы одним из родителей. Скрининг-тест CAST включает 4 аспекта-шкалы жизнедеятельности: 1 – отношение взрослого ребенка к родителю-алкоголику и к проблеме алкоголизма в семье, 2 – влияние алкоголизма родителя на физическое и психологическое самочувствие ребенка, 3 – участие ребенка в семейном насилии в алкогольной семье, 4 – действия или планы ребенка самостоятельно решить проблему алкоголизма родителя или защитить себя от разрушительного влияния семейной дисфункциональной системы [4].
Для исследования особенностей алекситимии была использована Торонтская шкала алекситимии TAS-20 (Toronto Alexithymia Scale) G. Taylor, J. Parker. R. Bagby (1994), в адаптации Е.Г. Старостиной и др., (2010), включающая три шкалы: трудности идентификации чувств, трудности с описанием чувств, внешне-ориентированное (экстернальное) мышление [5].
Для изучения представлений со стороны студентов о стилях родительского воспитания использовалась методика «Подростки о родителях» ADOR Е. Шафера, в адаптации Л.И. Вассермана, И.А. Горьковой, Е.Е. Ромициной (1995). Методика позволяет рассмотреть представления подростков и молодых людей о методах воспитания и взаимоотношений между ними и их родителями, и включает в себя следующие пять шкал: шкала позитивного интереса (POZ), шкала директивности (DIR), шкала враждебности (HOS), шкала непоследовательности (NED), шкала автономности (AUT) [6].
Статистическая обработка включала проверку выборки на нормальность распределения по W-критерию Шапиро-Уилка, расчету медианы и межквартильного размаха (Me – Q3-Q1), анализ значимости различий осуществлялся с помощью U-критерия Манна-Уитни для независимых выборок, коэффициент корреляции рассчитывался по критерию Спирмена.
Результаты и их обсуждение
В таблице 1 представлены результаты исследования синдрома ВДА у студентов. Из таблицы 1 видно, что студенты, имеющие одного из родителей страдающего алкогольной зависимостью, ожидаемо демонстрируют все признаки синдрома ВДА, по всем измеряемым параметрам «отношение взрослого ребенка к родителю-алкоголику и к проблеме алкоголизма в семье» (U – 14,00, р – 0,001), «действия или планы ребенка самостоятельно решить проблему алкоголизма родителя или защитить себя от разрушительного влияния семейной дисфункциональной системы» (U – 33,00, р – 0,001), «влияние алкоголизма родителя на физическое и психологическое самочувствие ребенка» (U – 39,00, р – 0,001), «участие ребенка в семейном насилии в алкогольной семье» (U – 18,00, р – 0,001), «общий уровень созависимости» (U – 20,0, р – 0,001) обнаружены статистически значимые различия по сравнению с контрольной группой, что свидетельствует об актуальности для категории студентов ВДА проблемы употребления алкоголя родителем, вовлеченности в дисфункциональное семейное взаимодействие, переживании травматического опыта насилия, эмоциональной зависимости от аддикта.
Таблица 1
Результаты скрининг-теста на определение наличия синдрома взрослого ребенка алкоголика CAST (Me - Q3-Q1)
|
Шкалы |
Группа 1 (n=30) |
Группа 2 (n=31) |
||
|
Me |
Q3-Q1 |
Me |
Q3-Q1 |
|
|
Отношение взрослого ребенка к родителю-алкоголику и к проблеме алкоголизма в семье |
5*** |
3*** |
0 |
1 |
|
Действия или планы ребенка самостоятельно решить проблему алкоголизма родителя или защитить себя от разрушительного влияния семейной дисфункциональной системы |
6*** |
3*** |
0 |
0 |
|
Влияние алкоголизма родителя на физическое и психологическое самочувствие ребенка |
6*** |
5*** |
0 |
1 |
|
Участие ребенка в семейном насилии в алкогольной семье |
4*** |
3*** |
0 |
0 |
|
Общий уровень созависимости |
17*** |
14*** |
0 |
1 |
Примечание: уровень статистической значимости – р<0,001*** (критерий U-Манна-Уитни).
Далее были проанализированы особенности алекситимии в обследованных группах. Из таблицы 2 видно, что в двух группах респондентов наблюдается средний уровень алекситимии, что, в целом, говорит об их способности к размышлению, дифференциации и пониманию своих эмоциональных состояний. При этом в группе 1 значения параметра «трудности описания чувств» достоверно выше, по сравнению с контрольной группой (U – 340,5, р – 0,048), что отражает паттерн трудностей вербального выражения - называния внутренних чувств и эмоций. Статистически значимых различий по национальному признаку не было обнаружено.
Таблица 2
Оценка выраженности алекситимии студентов ВДА и контрольной группы (Me - Q3-Q1)
|
Шкалы |
Группа 1 (n=30) |
Группа 2 (n=31) |
||
|
Me |
Q3-Q1 |
Me |
Q3-Q1 |
|
|
Общий уровень алекситимии |
54 |
12 |
53 |
16 |
|
Трудности идентификации чувств |
20 |
8 |
17 |
9 |
|
Трудности описания чувств |
17* |
7* |
11 |
5 |
|
Внешне-ориентированное мышление |
19 |
17 |
20 |
7 |
Примечание: уровень статистической значимости - р<0,05* (критерий U-Манна-Уитни).
Далее были изучены представления студентов о стилях родительского воспитания и отношения. Из таблицы 3 видно, что в группе 1 наблюдаются значимо высокие значения по параметрам «шкала враждебности» (U – 138,5, р – 0,001), «шкала непоследовательности» (U – 313,0, р – 0,010) по сравнению с контрольной группой 2, что свидетельствует об опыте агрессивности, критике, строгости, со стороны родителя, а также нахождение в ситуации непредсказуемости реакции близких. Значения по параметру «шкала позитивного интереса» в обоих группах низкий.
Таблица 3
Результаты исследования по методике «Подростки о родителях» ADOR в двух группах респондентов
|
Шкалы |
Группа 1 (n=30) |
Группа 2 (n=31) |
||
|
Me |
Q3-Q1 |
Me |
Q3-Q1 |
|
|
Шкала позитивного интереса (POZ) |
2 |
1 |
2 |
1 |
|
Шкала директивности (DIR) |
3 |
1 |
2 |
1 |
|
Шкала враждебности (HOS) |
5*** |
2*** |
3 |
1 |
|
Шкала непоследовательности (NED) |
5** |
1** |
3 |
2 |
|
Шкала автономности (AUT) |
3 |
1 |
3 |
2 |
Примечание: уровень статистической значимости – р<0,001***, р<0,01** (критерий U-Манна-Уитни).
Корреляционный анализ
В результате анализа интеркорреляций в группе 1 обнаружены положительные связи между общим уровнем алекситимии и шкалой непоследовательности (r=0,372, p=0,039), трудности в описании чувств также коррелируют со шкалой непоследовательного воспитания (r=0,426, p=0,017). Шкала позитивного интереса отрицательно коррелирует с участием ребенка в семейном насилии (r= -0,371, p=0,040). Обнаружена прямая корреляция между шкалой враждебности и параметрами «отношение взрослого ребенка к родителю-алкоголику и к проблеме алкоголизма в семье» (r=0,671, p=0,001), «действия или планы ребенка самостоятельно решить проблему алкоголизма родителя или защитить себя от разрушительного влияния семейной дисфункциональной системы» (r=0,881, p=0,001), «влияние алкоголизма родителя на физическое и психологическое самочувствие ребенка» (r=0,900, p=0,001), «участие ребенка в семейном насилии в алкогольной семье» (r=0,772, p=0,001), «общий уровень созависимости» (r=0,939, p=0,001).
Анализ интеркорреляций в группе 2 показал наличие положительных корреляционных связей между общим уровнем алекситимии и шкалой непоследовательности (r=0,380, p=0,035).
Заключение
В результате проведенного сравнительного анализа было обнаружено, что в изучаемых группах отмечается средний-нормальный уровень способности к распознаванию, дифференциации и выражении эмоциональных переживаний, в том числе фокусировку на внутренних состояниях. При этом, группа студентов категории ВДА испытывает трудности и дефицитарность в словесном выражении и описании своих переживаний и ощущений. ВДА демонстрируют высокий уровень созависимости и эмоциональной вовлеченности в отношения с зависимым родителем, стиль родительского воспитания характеризуют как враждебный и непоследовательный, сопровождающийся конфликтами, эмоциональным, физическим насилием, жестокостью, противоречивыми требованиями и непредсказуемыми реакциями. Подобные условия жизни и взросление в дисфункциональной семье может препятствовать открытому выражению чувств и потребностей, способствовать накоплению тревоги, психического напряжения, эмоциональной неустойчивости. В частности, непоследовательность в воспитании, восприятие фигуры зависимого близкого как двойственного и нестабильного, может являться патогенным фактором развития алекситимии и других психических и поведенческих нарушений, а также препятствовать установлению близких, доверительных и надежных интерперсональных отношений. Полученные данные согласуются с результатами других авторов по проблеме ВДА, что также подтверждает необходимость оказания специализированной профессиональной помощи данной категории, результаты исследования могут быть учтены при разработке и реализации психопрофилактических и психотерапевтических программ.
- Кошкина Е.А., Спектор Ш.И., Сенцов В.Г., Богданов С.И. Медицинские, социальные и экономические последствия наркомании и алкоголизма. М.: Литрес, 2019. 288 с.
- Москаленко В.Д. Наркологические, психопатологические нарушения, психологические проблемы в популяции взрослых сыновей и дочерей, больных зависимостями. Сибирский вестник психиатрии и наркологии 2006; 3: 55-61.
- Войтиц Дж. Дж. Взрослые дети алкоголиков: семья, работа, отношения. Полный справочник ВДЛ. Пер. с англ. Л. Лучиной. М.: Независимая фирма Класс, 2014. 368 с.
- Тащева А.И. Новая интерпретация результатов CAST - теста для исследования взрослых детей из алкогольных семей. Гуманитарные и социально-экономические науки 2014; 5 (78): 74-80.
- Старостина Е.Г., Тэйлор Г.Д., Квилти Л.К., Бобров А.Е., Мошняга Е.Н., Пузырева Н.В., Боброва М.А., Ивашкина М.Г., Кривчикова М.Н., Шаврикова Е.П., Бэгби М. Торонтская шкала алекситимии (20 пунктов): валидизация русскоязычной версии на выборке терапевтических больных. Социальная и клиническая психиатрия 2010; 20 (4): 31-38.
- Вассерман Л.И., Горьковая И.А., Ромицына Е.Е. Психологическая методика «Подростки о родителях» и ее практическое применение. М.: Фолиум, 1995. 56 с.
Поступила в редакцию 12 апреля 2025 г., Принята в печать 26 апреля 2025 г.